LALKA

Владислав Сырокомля

Кукла

 Не плачь, моя кукла, не будь своенравной:

             Умненько сиди, не мотай головой!

             Послушай -- о чёмъ говорили недавно

                       Папа и мамаша со мной.

   

             Мнѣ къ празднику платье сошьютъ -- заглядѣнье!

             Я къ этому времени буду ужь звать

             Молитвы французскія: мы въ воскресенье

                       Поѣдемъ въ обѣднѣ опять.

   

             А наши крестьяне -- вотъ будутъ дивиться

             И, слыша молитву, качать головой!

             А мнѣ не прилично по-польски молиться,

                       Какъ-будто мужичкѣ простой.

   

             Но тихо -- по-польски просить буду Бога,

             Чтобъ мнѣ хорошѣть и рости поскорѣй,

             Чтобъ далъ онъ папашѣ такъ много, такъ много

                       И бѣлыхъ, и жолтыхъ грошей.

   

             Ужь какъ же папаша мой любитъ монеты!

             И служитъ молебны, и въ церковь даритъ:

             "Господь -- говоритъ онъ -- заплатитъ за это,

                       И больше въ сто разъ возвратитъ."

   

             Такъ вотъ онъ и молитъ усердно у Бога --

             И Богъ ему больше и больше даётъ;

             И скоро накопится денегъ такъ много,

                       Что мы потеряемъ и счотъ.

   

             Ахъ, кукла! какая ты, право, смѣшная!

             Ты думаешь: Богъ къ намъ появится Самъ,

             Иль спустится съ деньгами ангелъ изъ рая

                       И деньги отдастъ эти намъ?

   

             Нѣтъ! явится жидъ въ длиннополомъ кафтанѣ,

             И будетъ онъ деньги папашѣ носить;

             За деньги мы купимъ крестьянъ, а крестьяне

                       Намъ будутъ и жать, и косить.

   

             Ты знаешь ли кто мы? Мы -- паны, я -- панна,

             А это -- холопы, рабочій народъ;

             Самъ Богъ имъ велѣлъ, чтобъ они постоянно

                       Трудились для насъ, для господъ.

   

             Фи, какъ они грубы, нечисты и пьяны,

             Въ дырявыхъ сермягахъ, всегда безъ сапогъ...

             Да кто жь виноватъ въ томъ! Не слушаютъ пана:

                       За-то и караетъ ихъ Богъ.

   

             Папа любитъ лошадь, мамаша -- собачку,

             Холоповъ же всякій ругаетъ и бьётъ.

             Хоть жаль, а нельзя же давать имъ потачку:

                       Такой ужь упрямый народъ#

   

             Вчера вотъ: папа отдыхалъ въ кабинетѣ,

             Они же -- ну, право, ихъ мало бранятъ --

             Вошли, натоптали слѣдовъ на паркетѣ:

                       "Ѣсть нёчего, баринъ!" кричатъ.

   

             За-то были выгнаны вонъ и прибиты...

             Ну, право, когда я начну управлять --

             Пока эти люди не будутъ всѣ сыты,

                       До-тѣхъ-поръ не лягу я спать!

   

             Уснёшь ли спокойно, когда тутъ толпится

             Голодный народъ у окна, у воротъ!

             Пожалуй, какой-нибудь нищій приснится

                       И въ сумкѣ съ собой унесётъ.

   

             А пуще боюсь -- не узналъ бы на небѣ

             Господь; а Онъ добръ, говорятъ, къ бѣднякамъ...

             Помолимся жь, кукла, о деньгахъ, о хлѣбѣ --

                       Чтобъ далъ ихъ крестьянамъ и намъ!

                                                                         А. С.

На обороте фотографии надпись:  Z. Romanczukuwna
Год добавляю сама: предположительно 1932