Предисловие к рассказам Иосифа

«Яркий, тёплый, солнечный день. Я летом в Белоруссии на каникулах (тогда был ещё учителем). Сижу за маленьким круглым столиком и сочиняю рассказы, которые позже были опубликованы в журнале «Неман». Я вставал, шёл на речку, потом возвращался и снова писал. Это было новым для меня и чрезвычайно приятным делом, как-то сразу всё получилось». ( газета «Миллион», 2006, 10 августа)

Прожив рядом с Иосифом Васильевичем большую часть жизни, ровно половину его земного срока, я удивилась такому ответу на вопрос журналиста: «Какое событие в Вашей жизни вспоминается как самое счастливое?» - в одном из последних интервью. Ожидалось другое: счастье, как награда за труды, за любовь, за озарения.

Напряжённо трудясь, принимая ответственные решения за свою судьбу  и за будущее семьи, Иосиф Васильевич в зрелые годы стал дорого ценить ту часть жизни, которая приносила ему минуты беспечности и покоя: стихи, рассказы, живописные опыты, бесполезные самоделки, прогулки по лесу.

Иосиф не собирался становиться писателем, и лишь скромно улыбался, когда редакторы и рецензенты отмечали прекрасный стиль его  научных статей и книг. Онне был откровенным, однако я чувствовала, мечтал вернуться к творчеству, как к способу ощутить себя молодым и безответственным. Не высокомерно, порой даже с нежностью, Иосиф опекал начинающих литераторов. Если он видел проявление настоящего таланта, то не жалел ни времени, ни энергии, ни знаний. Даже мне досталось немного этой нежности. Всё то ничтожное, что я ему показывала, Иосиф хвалил: «Хорошо тебе писать от нечего делать – тогда сразу всё получается».

Осенний вечер 1975 года в селе Калужское Калининградской области. Отпуск, который мы провели у моей мамы, закончен. Это мог быть вечер субботы. Ясно припоминается отсутствие тревоги за тетради и планы завтрашнего дня (я была учительницей математики). Финский домик, с расписанной в стиле Кандинского прихожей, протоплен. В кладовке – ведро солёных опят, на веранде – сложенные до крыши дрова.

Сынишка спит. Телевизор с мутным черно-белым изображением выключен. Иногда ночью нам удавалось поймать какой-нибудь фильм польских передающих станций. Запомнился «Харакири» Масаки Кобаяси. Приходилось быть соучастниками просмотра: я переводила с польского, Иосиф разъяснял то, чего не могла разглядеть на экране.

Иногда ходили в кино. На афишах ветхого сельского клуба Иосиф распознавал старые шедевры. Названия «Ночи Кабирии» и «Земляничная поляна» мне мало что говорили: в студенческие годы я была «театралкой».

В то время я осваивала роль молодой мамы. Устроившись в уголке дивана, старательно вязала носок. Иосиф, как всегда, восседал за огромным дубовым письменным столом со множеством ящиков, затворов, ключиков. Помнится, в столе был даже тайник. Позже, покидая Калужское (Грюнхайде –«Зелёный луг»), Иосиф с грусью расставался с этим бывшим атрибутом немецкой канцелярии.

- Я хочу тебе почитать, - в голосе тёплые нотки.

- Спасибо, давай, - откликаюсь со своего обиталища, налегая на маленькую пятку.

- Ты будешь вязать, когда я читаю свои рассказы? – удивляется он.

Недовязанный носок, клубок, спицы, рассыпаясь, летят в сторону. Я готова слушать. Тогда я не знала, что  Иосиф летом писал рассказы. Видеть его за столиком с книгой или листами бумаги и не мешать – было уже привычным.

Рассказы мне понравились,  но я пустилась   умничать, объясняя будущему профессору, доктору филологии, ссылаясь на Достоевского, Чехова, что автор рассказов слишком серьёзен. Было видно, что Иосиф обиделся. Возможно, он обиделся сильнее, чем я тогда думала.

В апреле 1976 года вышел номер журнала «Неман» с  большим рассказом «Сыновий долг», а в августе 1977 – «Межсезонье». Журналы мы покупали в Белоруссии и радовали мою маму. Цикл рассказов «Дома» был опубликован в 1978 году, когда мы жили уже в Башкирии. Иосиф начал преподавать в Стерлитамакском пединституте, у нас родилась дочь. Я писала маме письма с просьбой не пропустить мартовского номера в киосках.

…Впереди было ещё много дней жизни. Предлагая полистать какую-нибудь книжную новинку, Иосиф частенько говаривал: «Тебе понравится. Это вкусно». Перечитывая тексты, которые дочь нашла в библиотечных архивах Риги, я пытаюсь ощутить рассказы на вкус…

…Антоновка с кусочком серого хлеба, очищенная грибным ножом во влажном осеннем лесу…